Присказка. Анамнез пациента.

Раз уж я пытаюсь разложить по полочкам хаотичную кучу снов, дрёмы, фантазий, совпадений и прочего, то отмотаю назад, хотя яснее мне все равно не станет.
Мне 46 лет, семья была совершенно обычная, совслужащие, никакой многотомной домашней библиотеки, альбомов по искусству, купленных на черном рынке и раннего развития. Типовая квартира, типовая семья, типовой ребенок. Детсад, школа, институт, все такое. Да, дома был классический макулатурный Дюма-Дрюон, мне покупали детские книжки, тоже обычный набор: Карлсон, Муми-Тролли, Незнайка, Буратино. Читать научился в 4 года, но это совершенно ни о чем не говорит, таких детей в 70-80 годах был вагон и маленькая тележка. Никаких иных талантов ни в детстве, ни сейчас не имею. Троечник, нет слуха, не научился играть даже на детском металлофоне, в математике дуб, в спорте ноль, не умею рисовать или лепить, шить и делать поделки,  а уж тем более писать стихи и прозу. Вершиной моего творчества было собирание моделей самолетов из наборов, да и то большую часть делал отец.

Толкина прочел впервые уже после Перестройки и по-моему уже после того, как Ссср сдулся, понравилось, но каких-то безумных озарений не было. Мир Средиземья для меня и в юности и сейчас остается чужим, хотя я понимаю величину этого явления в литературе. Нарния прошла мимо, к тому же если к Толкину я остался равнодушен, Нарния, как и другие произведения Клайва Льюиса вызвала у меня отвращение, не сошлись мы характерами.

С фандомами у меня вообще никак. Когда пошел вал литературы фэнтези, фантастики и кино, толком не тронуло ничего, хотя честно пытался читать и Сапковского и Ле Гуин и российских авторов. С книгами Роулинг, космооперами и супергеройской эстетикой у меня тоже все плохо. Вампиры, Эльфы, Избранные Спасители, Герои с Суперспособностями, Драконы, Звездные Войны итд. отскакивали от меня, как горох от пластика. В юности, мечтая завести друзей, я упорно пытался все это полюбить, искренне увлечься,  но ничего не вышло. Не приемлю позицию:  "если мне не нравится  или непонятно, значит это - дерьмо и все, кто этим увлечены - дураки". Сознаю, что мимо меня прошел большой и реально замечательный пласт культуры, а я опять прощелкал клювом.

Хотя до сих пор не понимаю, почему меня оставил равнодушным Хогвартс: ученики волшебников,  магия и сложные перипетии, но при этом я, как удав по дусту, тащился от "Крабата" Отфрида Пройслера, чуть ли не наизусть вызубрил. Вроде и там и там почти одинаковый антураж: сирота попадает в колдовскую школу, взаимоотношение учеников и учителя, первая любовь, магии-шмагии завались и даже колдовские книги с латинскими заклятиями и смертельные опасности и магические поединки. А вон фиг там. Поттера почитал, ну да, норм книжка, но никак, а на "Крабата" запал, хотя там повестушка, за два часа прочесть можно. Нравились мне до мозговыноса книги, которые мало кого интересовали "Маска" Станислава Лема, "Горменгаст" Мервина Пика и Луд Туманный Хоуп Миррлиз, блин, в "Луде Туманном" были даже эльфы. Ну не совсем эльфы, а странненькие фейри, которые барыжили некими "волшебными фруктами", барыжили, как натуральные дилеры, но все-таки эльфы. Но хрен там. Со всем прекрасным, надмирным, сияющим у меня не срослось. Детальки какой-то не хватило, винтика.

Ни хрена это не анамнез, а исповедь эталонного Унылого Говна В Проруби. Ну, что имеем, с тем и едем.

В конце девяностых попал в ролевую тусовку, ездил на игры, правда из за моей ущербности по части фэнтези, заявлялся на игры по европейской истории или на какие-то долбанутые мистериалки по мотивам сказок. Играл восьмых лебедей в десятом ряду, чему и был рад. Всегда играл людей без каких либо суперспособностей и связей. А нет, была магическая роль. Я играл мертвеца. Грохнули в начале игры и потом мастерским произволом подняли, мол надо для сюжета. Ну надо так надо. Ходил мертвецом. Даже мозги не ел. И вообще старался не вонять, хотя понимал, что с каждым днем это будет все заметнее, лето, жара, насекомые и не поможет уже ни грим, ни духи. Но я был самым унылым зомби на свете, я должен был передать какое-то пророчество некоему важному персонажу - герою, королю что ли, не помню и таскался за ним, а бедняга не понимал, что я от него хочу, отмахивался, то я не успевал его догнать, то он отбрыкивался, слушай, отстань, потом. Так я и протаскался три дня, а когда я наконец его взял за лацканы, припер к сосне и уже насильно выпалил ему это гребаное пророчество, выяснилось, что он его уже давно знает и вообще игра через два часа кончится. Тут то я облегченно отполз на полянку и тихо разложился, то есть упокоился. Мертвец стал моей дримролью, до сих пор вспоминаю прекрасное чувство выполненного долга и заслуженного конца мороки.

С глюколовами общался, пересекался на играх и конах, да, странные и порой неприятные личности попадались, но редко, большинство с моей точки зрения вполне нормальные люди. Беда в том, что все мои попытки сближения кончались ничем. Я мог посочувствовать и выслушать историю Феанора или Мелькора, но полностью проникнуться и влиться в это не мог никак. И "вспомнить" ничего не мог и ответить внятно на наводящие вопросы. Да и мои бредовые истории и миры были интересны чуть более, чем мемасику про пустой спортивный зал "всем этим людям важно твое мнение". Опять-таки, к конфликтам это не приводило, но и пресловутого единения душ и туш не получалось, не смешивалось, как масло и вода.
И тут бы мне возгордиться, что я "нитакой" даже среди "нитаких", вроде пятидесятидвухгерцевого кита в океане, который поет на другой волне и другие киты его тупо не слышат и он обречен на одиночество и все такое. Все-таки был молод, можно было бы пропереться, что ну теперь-то ты особенная снежинка даже в этой метели. Но даже тогда я понимал, что у бедного кита просто нет голоса и не вина других китов, что на его завывания не спешат самки или самцы (даже для того, чтобы набить ему морду за шум). Нехер со своей фальшивой Муркой лезть в краснознаменный хор Соловецкого монастыря. Так что и "нитаковость" прошла мимо.

Обидно было, когда определенная категория глюколовов высокомерно и почему-то вслух презирала "цивилов". Это до смешного напоминало популярный и набивший оскомину уже в 80-х лейтмотив части советской взрослой и особенно детской литературы, обличавшей "мещан" и "презренных обывателей", которые не видят фонарика души надмирной и вообще как та свинья, которая не может посмотреть на звезды из за строения шейных позвонков. Этой несчастной свиньей нас еще учительница литературы в школе тыкала. Дама исключительно высокодуховная, способная организовать травлю девчонки, которая пришла в класс в сережках-капельках или капроновых чулках. Педагогиня прикрывала банальный бытовой садизм громкими лозунгами о Моральном Облике, Возвышенной Духовности и Мещанстве.  Естественно, эта старая ханжа готова была если не убить, то подсидеть коллег за тюбик дефицитной польской помады и маниакально вымогала дорогие подарки и путевки у состоятельных родителей учеников.

И тогда, в юности, среди заплеванных кустов Нескучника меня удивило, что некоторые люди (а также эльфы, высшие вампиры, анхуманы итд) в хайратниках, туниках и плащах со светом Амана в глазах, ярые противники Системы,  поливали "цивилов" почти точными цитатами из "Фитиля", "Крокодила" или со второй страницы газеты "Правда", спокойно пользуясь стереотипами этой самой системы с пылом обличителей стиляг на комсомольском собрании.
Впрочем, это наблюдение никак с глюколовством не связано. Я сначала пытался возражать, потом плюнул и стал просто отстраняться от  таких разговоров. Я сам был и остался цивилом и обывателем. И нравились мне всегда персонажи, никак ни с чем возвышенным не связанные. Ходжа Насреддин, солдат Швейк, Мамаша Кураж и ее дети. А из всех героев Толкина чувствовал слабую симпатию только к Сэму Скромби. Как-то совместить Швейка, Тиля Уленшпигеля или Крабата с высшими эльфами, страдающими валарами и Государями Всея Всего не получалось. Да и не вселялись любимые герои книг в меня даже на полшишечки. Хотя я бы не отказался заиметь солдата Швейка во вселенцах, его мне здорово не хватает в организме.

Столько лет прошло, трудно отмотать клубок к началу. Когда это началось? Как и у всех - в раннем детстве. У меня плохая память, точного возраста не скажу, но есть только одна вешка за которую могу уцепиться:  к настенному коврику возле моей детской кровати был прицеплен значок с Мишкой Олимпиада-80. Значит, мне было примерно 4 года.
От значка с олимпийским Мишкой и буду плясать.
Как многие дети, я боялся засыпать в темноте. Спал я в одной комнате с бабушкой, мама и папа в другой. Бабушка по ночам работала, печатала на машинке на кухне. Звук печатной машинки я люблю до сих пор, успокаивает.

Меня укладывали сразу после передачи "Спокойной ночи, малыши" и упорно выключали свет, хотя я умолял этого не делать. Почему нельзя было оставить ночник, не знаю. Родители не обижали меня, никаких трагедий и драм в моем детстве не было, возможно, были педагогические причины, очередная "выработка характера", дисциплина или еще какое ноу-хау 80-х. Темноты я боялся до удушья. Страх был абстрактный, я не был напуган буками и привидениями, но никак не мог объяснить родителям, что в темноте я теряю себя в буквальном смысле, вплоть до ощущения тела, я распадаюсь, рассыпаюсь, как бисер, в темноте, без света меня рвет на кусочки, как черную копирку из бабушкиной пишущей машинки. Не помогали ни плюшевые игрушки, ни строчка из стихов Барто, которую я шептал, как заклинание:
"Ты не бойся темноты, в темноте не виден ты".
Спас меня квадрат и сны о местах. Или просто "места".
Темноты я перестал бояться, потому что квадрат и места приходили только без света. Когда через пару лет тетка подарила мне клевый ночник в виде красной старинной машинки, вот такой советский стимпанк:

Я долго не решался его включать, боялся, что квадрат и места меня покинут, но ничего, рассеянный свет тоже работал.

Отредактировано Номен Нескио (2022-01-11 22:40:13)